В какой-то момент я осознал, что лобовое стекло слишком грязное. Дорогу уже практически не было видно. Она скрылась за мутной пеленой, и теперь перед глазами возникали всё новые и новые тёмные брызги. Дворники не справлялись и делали только хуже. Да и что, собственно, от них вообще можно было ожидать, когда в бачке омывателя совсем не осталось жидкости. Стрелка спидометра застыла на 150 км/ч. В машине играл джаз.
Меня не сильно беспокоило слишком грязное стекло автомобиля. В своей жизни я часто искал экстрим, и вот — получил его сполна. Никто не может сказать наверняка, что будет дальше. Так и я не знал, когда следующий поворот и что за ним ожидает. Оставалось совсем немного времени для того, чтобы что-либо исправить или что-либо завершить. Но я и не хотел этого. Завершение всегда означает лишь одно — конец. Я привык думать, что времени у меня ровно столько, сколько мне нужно. Мы все так думаем. Наша жизнь кажется бесконечной ровно до тех пор, пока не обрывается в самый неподходящий и неожиданный момент, а когда мы умираем, главное — постараться не забыть о своём существовании…
Я не был поклонником джаза, но песня, которая в эту секунду играла в машине, казалась мне самой красивой из всех, что мне доводилось слышать. Оставалось совсем немного времени, но впереди меня ждала бесконечность. Лобовое стекло стало непроницаемым. Это уже перестало иметь какое-либо значение. Я вспоминал её карие глаза и чёрные волосы; мне всегда казалось, что её улыбка продлевает жизнь. Но лишь теперь, когда она перестала мне улыбаться, я знаю это наверняка.
Жуткий рок, едва видимый за брызгами грязи, проносится в боковых стёклах и подмигивает из зеркал заднего вида. Секунды медленно растягиваются по асфальту. Оставалось совсем немного времени. Но мне много и не надо: всего минуту на последний разговор. Всё ещё может быть иначе. Достаточно только сказать слово… Или переставить ногу с педали на педаль. Стрелка спидометра замерла на 200 км/ч. Я достаю телефон и набираю номер.
Короткие гудки.
Удар.