* * *
Мы прячемся в зарослях недалеко от поместья Гайда. Отсюда открывается вид на ворота. Огромные, слаженные из крепких брёвен, обтёсанных на концах, они напоминают пасть гигантского зверя. Ближе к полудню эта пасть раскрывается, и я вижу повозку. На месте кучера один из парней Малышки Сью.
— Купились! — шепчет Дени и хлопает меня по плечу.
Как только повозка скрывается, мы покидаем укрытие и отправляемся к частоколу. Дени остаётся наблюдать за воротами.
— Как доберусь до скаллии — беги, — говорит всадница, когда мы оказываемся по другую сторону частокола. Я смотрю ей в глаза и замечаю в них серые искры.
— Ты её чувствуешь?
— Да, скаллия близко…
Отыскивая взглядом укрытия и перебегая от одного к другому, мы постепенно пробираемся вглубь поместья. Чем ближе мы подходим к конюшне, тем ярче горят глаза всадницы.
«Видел бы это Дени».— Вон там, — я показываю на большое двухэтажное здание.
— Вроде никого нет, — шепчет всадница. Её глаза светятся серым так сильно, что я уже с трудом различаю радужную оболочку. — Прятаться больше негде.
Оставайся здесь.
— Нет. Я пойду с тобой…
— Это небезопасно, — всадница касается пальцами моей щеки и слегка улыбается. — Жди здесь. Я скоро вернусь. Со скаллией.
Пригибаясь, всадница обходит бочки, за которыми мы прячемся, и бежит к повозке. Внезапно раздаётся короткий, еле слышный свист, и всадница отлетает в сторону. Я собираюсь подбежать к ней, но вдруг что-то сдавливает шею, и меня резко отбрасывает назад. Пытаюсь встать, но огромный сапог опускается мне на грудь и придавливает к земле. Надо мной нависает искажённое гневом лицо Малышки Сью.
— Ну что, пацан… Теперь ты попал по-крупному!
Я крепко сжимаю зубы, когда в лицо прилетает здоровенный кулак. Ощущение, словно на голову приземлился булыжник. Не успеваю опомниться, как Малышка Сью тянет меня за ворот. На мгновение оказываюсь на ногах, но затем снова лечу к земле. Успеваю сгруппироваться, чтобы ничего не сломать. Песок попадает в глаза, но даже сквозь него я вижу всадницу. Она поднимается на ноги, но что-то вновь сбивает её с ног. Я замечаю, как один из парней Малышки Сью упирает в землю здоровенный арбалет, чтобы перезарядить.
— Нет! — кричу я, но тут же в солнечное сплетение врезается острый ботинок Малышки Сью. Дыхание перехватывает. Я глотаю ртом воздух, но он отказывается проникать в лёгкие. Мне кажется, я вот-вот задохнусь; на меня обрушивается град ударов. Странно, но становится легче.
— Сью, постой! Прикончишь его раньше времени! — смеётся кто-то. Кажется, этот голос принадлежит Гайду. Хотя сейчас я мало в чём могу быть уверен. Воздух наконец проскальзывает в лёгкие, и меня скручивает приступ кашля. Сплёвываю сгустки крови и различаю среди них осколки зубов.
Когда зрение возвращается, я вижу Гранди Гайда. Больше он не кажется мне больным. Но и как прежде он тоже не выглядит. С его руками произошло нечто странное. В тех местах, куда были вставлены иглы, образовались наросты, отдалённо похожие на чешую скаллии.
Малышка Сью поднимает меня с земли и бросает рядом со всадницей. Она тяжело дышит, и я замечаю арбалетные болты, торчащие из тела девушки. Всадница хватается за один из них и пытается вынуть, но болт, судя по всему, крепко засел в кости. Из груди всадницы вырывается вопль, и стрела покидает тело.
— Помоги вынуть остальные… — хрипит всадница. — Скорее!
Я протягиваю руку, но её тут же заламывает один из приспешников Малышки Сью.
— Не так быстро, пацан, — гогочет бандит, и его ботинок врезается мне в лицо. Очередная вспышка боли, а затем сквозь красную пелену в глаза ударяют лучи солнца.
— Поднимите его, — раздаётся приказ Гранди Гайда.
Грубые руки хватают меня и тянут вверх. Гайд подходит ко мне так близко, что я могу разглядеть каждую точку на его лице.
«Что за тупая привычка…»— Ты и в самом деле думал, что сможешь меня провести, Мамоа?
— Вы должны вернуть скаллию, мистер Гайд… — шепчу я окровавленными губами.
— Вернуть скаллию? — смеётся Гранди Гайд и отходит в сторону. — Ты слышал, Сью? Мамоа говорит, что я должен вернуть скаллию!
— Да, — говорю я, сам того не ожидая. — Так будет правильно…
— Правильно, говоришь? — Гранди Гайд медленно заводит изуродованные руки за спину, наклоняя голову к груди. — А как ты различаешь, что правильно, а что нет, Мамоа? Что вообще правильного, ты видел в жизни?
— В том-то и дело, что почти ничего… — отвечаю я. — Только всему должен быть предел…
Гранди Гайда охватывает очередной приступ смеха.
— Предел? Нет никаких пределов! Они существуют только в нашем воображении! Мы сами определяем, что правильно, а что нет. Открою тебе секрет, Мамоа, нормы нравственности и морали придумали люди. Это наше изобретение! И только мы решаем, как его использовать. В сущности, ничего больше значения не имеет. Мы дикие звери, запертые в одной клетке. Звери, сражающиеся за выживание. Кто-то рассказывает о Боге, кто-то о предназначении, но только ничего этого нет! Лишь прутья клетки, клыки, да когти! Ты говоришь о пределах, но природа человека в том и заключается — мы призваны их разрушать!
Речь Гайда перебивает стон всадницы. Я понимаю, что она избавилась от очередного болта.
— Природа человека не в разрушении, — говорю я, — а в созидании.
— Это всё едино, Мамоа. Разрушение, созидание — пустые слова. Иллюзия. Великие дела требуют великих жертв. Скаллия может даровать человечеству новые возможности! Эти животные намного ценнее, чем ты вообще можешь себе представить. Ты говоришь, что я должен вернуть скаллию? Но кому? Ведь у скаллии нет законного владельца!
Я хочу возразить, но Гайд перебивает меня.
— Ты знаешь, почему всадника скаллии нельзя убить?
Мне нечего на это ответить, и Гранди Гайд с явным наслаждением продолжает:
— Значит, твоя подружка тебе не сказала?
Он ухмыляется и смотрит на всадницу. В это время из её груди вырывается очередной стон, и последний болт падает на землю.
— Убирайся отсюда! — кричит всадница, вскакивая на ноги. — Бери с собой своих псов и проваливай. Бегите как можно дальше, пока я ещё даю вам фору…
— Уже бегу, — ухмыляется Гайд и не двигается с места. Всадница делает молниеносный выпад, и мне кажется, что Гранди Гайд сейчас окажется на земле, подобно Малышке Сью в амбаре. Но он на удивление легко уклоняется от удара. Всадница продолжает атаку, но ни один её удар не достигает цели. Гайд уворачивается, даже не вынимая из-за спины рук. Я замечаю, что в его глазах разгорается серое пламя и становится во много раз ярче, чем у всадницы.
— Что было в тех трубках? — шепчет всадница, оказываясь рядом со мной.
— Какая-то серая жидкость… — вспоминаю я, и тут до меня доходит. — Кровь скаллии!
— Всё верно… — торжествующе подтверждает Гайд и наносит всаднице ответный удар, отчего она сгибается и падает на колени.
— Оставь её! — кричу я, но кулак Малышки Сью влетает мне в живот.
— Успокойся, Мамоа… — Я чувствую, как ладонь Гайда ложится мне на плечо. — Я же сказал, всадника скаллии нельзя убить. Чего, кстати, нельзя сказать о тебе. Я всё думал, есть ли хоть одна причина не убивать тебя… Но, видимо, по-другому никак. — Гранди Гайд вздыхает и переводит взгляд на всадницу. — А с тобой всё сложнее…
— Как бы не так… — огрызается всадница и бросается в сторону конюшни. В воздухе опять раздаётся свист, и очередной болт бросает девушку наземь.
От беспомощности к глазам подступают слёзы. Оглядываюсь по сторонам в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы помочь нам, но ничего не вижу. Наверное, это и в самом деле конец. Всадница лежит на земле и извивается, стараясь вытащить из спины арбалетный болт. Гранди Гайд будничным тоном отдаёт распоряжения своим подручным. Он приказывает запереть всадницу в подвале, а меня убить.
— Как это сделать, мистер Гайд? — спрашивает Малышка Сью.
— Не знаю… Пристрелите из арбалета!
«Вот, значит, как я умру…»В это время я замечаю движение у конюшни. Присматриваюсь и узнаю Дени. Даже на расстоянии я уверен, что это он. Ему нужно пробраться внутрь, но сделать это незамеченным будет довольно сложно.
— Мистер Гайд, — громко говорю я и удивляюсь спокойствию собственного голоса. Все смотрят в мою сторону. Даже всадница на мгновение оставляет попытки извлечь стрелу.
— Что ещё, Мамоа? — с недовольством спрашивает Гранди Гайд.
— Вы так и не рассказали, почему всадника скаллии нельзя убить. И в чем всё-таки ценность скаллии? Мне хотелось бы знать, за что я умру…
— А ты еще не понял, Мамоа? — Гранди Гайд разводит руками, будто ответ очевиден. — Тебе ничего не показалось странным, пока твоя гостья жила в амбаре?
Я задумываюсь и вспоминаю события, связанные со скаллией и её всадницей.
— Странно было практически всё, — признаюсь я. — Начиная с самой скаллии и заканчивая…
Гайд выжидающе смотрит на меня.
Мне вспоминаются слова всадницы:
«Это скаллия нашла меня…»«Бессмертие относительно…»«Я живу дольше, чем может показаться…»— Заканчивая тем, что она не ела и не пила несколько дней… — говорю я и начинаю догадываться, что сейчас услышу.
— Да… — кивает Гранди Гайд. — Всадника скаллии нельзя убить, потому что он уже мёртв. Вопреки расхожему мнению, скаллия никого себе не выбирает. Она забирает душу человека, умирающего рядом с ней. Это такой своеобразный способ выживания, приспособления и защиты. Человек становится пленником скаллии. И такие пленники испытывают безумные муки, находясь вдали от животного. Для собственной безопасности скаллия наделяет своего пленника неимоверной силой и дарует бессмертие. Условное бессмертие. Ибо всадник скаллии существует, пока жива скаллия. Интересно, не правда ли? Но, как ты видишь, я нашёл иной способ заполучить силу скаллии, — Гранди Гайд выставляет вперёд руки, как живое доказательство. — Представь, что можно сделать, раскрыв все тайны этого удивительного животного! Армии сверхсильных воинов! Лекарства, исцеляющие от любых болезней!
Пока Гайд говорит, всё происходящее вдруг теряет для меня какое-либо значение.
Я поворачиваюсь к всаднице и иду к ней. Малышка Сью хочет остановить меня, но Гайд не даёт ему сделать это.
— Пусть попрощается, Сью, — говорит Гранди Гайд. — Ему недолго осталось…
Я сажусь рядом со всадницей и беру её за руку:
— Это правда?
Всадница смотрит на меня глазами, полными слёз, и кивает:
— Прости, что не сказала. Это произошло так давно…
— И всё это время ты прячешься? Совсем одна?
— Таково проклятье скаллии… — говорит всадница и печально улыбается. Вдруг её глаза становятся ярче, и в них разгорается серое пламя. Я слышу грохот со стороны конюшни и вижу скаллию. Она скачет к нам во весь опор. Солнечные лучи утопают в её чёрной шерсти, а чешуя переливается всеми цветами радуги.
Гранди Гайд что-то кричит, и Малышка Сью направляется в нашу сторону. Он выхватывает из-за пояса тесак, но всадница опережает его. Рука бандита выворачивается неестественным образом, и осколок кости прорывает ткань рубахи. Малышка Сью орёт от боли, но тут мимо меня проносится скаллия и сбивает его с ног. Поджимая изувеченную руку, Малышка Сью отползает в сторону и прячется за бочками.
Гранди Гайд кидается на всадницу, но теперь, когда скаллия близко, их силы кажутся равными. Я жду, что скаллия поможет, но этого не происходит. Может, кровь скаллии, которую перелил себе Гайд, защищает его?
Стрелок вновь поднимает арбалет и прицеливается во всадницу. Я бегу к нему, но расстояние сокращается слишком медленно. Арбалетчик замечает меня и разворачивается. Когда я понимаю, что он собирается делать, становится уже слишком поздно. Время останавливается. Палец стрелка давит на спусковой крючок, пружина распрямляется и в мою сторону, рассекая воздух, устремляется арбалетный болт. Он ударяет меня в грудь с такой силой, что ноги отрываются от земли. Последнее, что я слышу — крик всадницы. Затем ударяюсь спиной о землю и не ощущаю собственного тела. Нет ничего. Ни боли. Ни страха. Смерть подбирается совсем близко. Она такая же чёрная, как шерсть у скаллии. Глаза закрываются, и я умираю.